Если в зрелом возрасте в связи с функциями экскреции (собственными или партнера) все еще возникает сексуальное возбуждение, то это явно свидетельствует об инфантильном уровне сексуальности. В таких случаях регрессия служит защитой от генитальных желаний не только обычным путем, как у любого компульсивного невротика, но и более специфично: коирофилические фантазии непременно представляют попытку отрицать опасность кастрации. При выраженных анальных перверсиях интерес к анальной функции усиливается также благодаря первоначальному равным образом интенсивному уретральному интересу, ведь в анальной функции отсутствуют половые различия. Подчеркивание анальности выражает желание получать сексуальное наслаждение, невзирая на половые различия, которые мобилизует страх кастрации. На глубинном уровне справедливо символическое равенство: фекалии = пенис.

Мужчина-вуайерист, стремящийся наблюдать за дефекацией у женщин, руководствуется бессознательной идеей: «Хочу видеть, как некое подобие пениса все-таки выходит из женского тела». Сходным образом женщины с сексуальной заинтересованностью собственными анальными функциями чувствуют: «Я все-таки обладаю органом, который высовывается».

Понятие «ребенок» (подарок) образует связующее звено между понятием «фекалии» и генитальными представлениями. Франсис Дери представила случай копрофилии, возникшей вследствие того, что пациент в раннем детстве наблюдал дефекацию своей матери. Этот опыт имел бессознательное значение, аналогичное переживаниям фетишиста, зафиксировавшегося на ноге гувернантки, фекалии матери воспринимались как символ пениса.

Эротико-уретральные перверсии, особенно интерес мужчин к женскому мочеиспусканию, направляют внимание на различение пола и, следовательно, не представляются приспособленными к успокоению страха кастрации. Психоанализ подобных случаев, однако, показывает, что специфический опыт детства делает пригодным в целях такого успокоения даже женское мочеиспускание.

У пациента с концентрацией сексуального интереса на женском мочеиспускании, этот интерес в общем смысле означал: «Всякий раз, когда я сексуально возбуждаюсь, мобилизуется мой комплекс кастрации». Перверсия, как оказалось, в первую очередь отвергала любые мысли о пенисе. Она возникла, чтобы обеспечить вытеснение ранних анально-гомосексуальных переживаний. Значение женской мочи состояло в том, что моча — «не мужские фекалии». В детстве пациент думал, что женщины имеют всего лишь одно отверстие и мочатся через анус. Перверсия, следовательно, была попыткой получить сексуальное наслаждение без упоминания о пенисе и фекалиях. Мочеиспускание женщин казалось опрятным и шаловливым, оно не мобилизовало страшные мысли, подразумеваемые мужской дефекацией. Перверсия обусловливалась одновременно торможением разглядывания, что облегчало поддержание фантазии о мочеиспускании через анус, и поэтому зрелище мочившейся женщины не напоминало о кастрации.

На глубинном уровне стремление наблюдать за женским мочеиспусканием означало надежду обнаружить у женщины пенис. Собственно «мочившаяся девушка» означала «ури-нирующий пенис». В коиролалии (удовольствии от произнесения непристойностей) и повышенном интересе к порнографии сочетается коирофилия, эксгибиционизм и садизм.

Непристойные слова сохраняют остатки древней магической силы, которой изначально обладала речь в целом. Эти слова вынуждают или пытаются вынудить слушателя визуализировать с галлюцинаторной ясностью обозначенные ими объекты. Читатели порнографической литературы часто воображают присутствие «невинного» слушателя (они сами рисуются невинными слушателями), играющего ту же роль, что и испуганные объекты эксгибициониста или обрезальщика кос (поэтому копролалия может замещаться проклятиями).

Копролалия в процессе сексуального акта позволяет использовать партнера в тех же целях обретения уверенности. Ругательные слова вселяют чувство, что опасные «демоны сексуальности» находятся под контролем.

У любителей порнографии часто встречаются две противоположные, вселяющие уверенность установки. Описание сексуальных подробностей в печати доказывает объективное существование сексуальности, и механизм «разделения вины» облегчает чувство вины, придавая фантазиям большую объективность. В то же время пугающая сексуальность не вполне реальна, наслаждение при чтении книг происходит не в действительности, а через эмпатию, поэтому менее опасно.

Мастурбация с помощью порнографической литературы в некоем отношении ближе к нормальной сексуальности, чем без этой литературы: книга осуществляет посредничество между фантазией и реальной сексуальностью. У юношей и лиц с извращенными наклонностями, стыдящихся признать свои желания, книга или изображение могут замещать сексуального партнера. В самих понятиях «порнография» и «копролалия» подчеркивается связь с анальным эротизмом. Иногда анальные непристойности предпочитаются генитальным, но, даже если этого не случается, наслаждение от генитальных непристойностей часто связывается с представлением о «грязи». «Негативность» копролалических побуждений играет огромную роль в психологии заикания, тиков и многих компульсивных симптомов, где бессознательная сексуализация слов систематически имеет анальное значение. Связывание слов с анальным эротизмом очевидно в распространенной навязчивости, чтении при оправлении кишечника. Ритуал обусловливается представлением, что вытолкнутое из тела содержимое необходимо восполнить другим содержимым.