Всегда приятно услышать похвалу в свой адрес. «Он – работяга», – говорили наши предки, делая комплимент. Сегодня уже никого не удивишь сверхплотным графиком работы, когда общее время, проведённое в трудах, превышает законодательные 40 часов в неделю. Всё больше людей «живут» в офисах, тратя личное время, рассчитывая на дополнительную прибыль или уважение в глазах начальства, а то и просто опасаясь потерять работу. И теперь их называют трудоголиками, и данная характеристика отнюдь не всегда носит лестный характер.

Сейчас понятие «трудоголик» знакомо практически каждому жителю мегаполиса, и немалый процент горожан на собственном опыте знает, что из себя представляет стремление работать, работать и ещё раз работать. Нам кажется, что это нормальное явление, что оно существует уже много-много лет…

Однако история эта началась совсем недавно – менее полувека назад. Начало было положено в 1974 году, когда американский психолог Джордж X. Фрейденберг сформулировал точное определение для людей, которые всю свою жизнь отдают работе, для тех, кто с утра до вечера пропадает в офисе, чьи мысли заняты добычей денег или самореализацией, а личная жизнь и собственное счастье уходят на второй, а то и третий, план.

Тогда же это явление было названо «профессиональным выгоранием». Человек словно сжигает себя в круговороте напряжённых дел и постоянного стресса. Времени на сон остаётся всё меньше и меньше, а значит, накапливается усталость, переходя в хроническую фазу. Родные и близкие, лишаясь внимания любимого человека, предъявляют претензии, жалуются на дефицит общения, что вызывает ещё большее напряжение, так пружина сжимается всё больше и больше.

Как следствие, повышается нервозность трудоголика, он становится обидчивее, что подталкивает людей к беспричинным конфликтам со всем своим окружением. Пострадавшими оказываются не только домашние, на которых срываются эмоции в первую очередь, но и коллеги, потому что выполнять свои обязанности такому человеку с каждым днём становится всё сложнее, сил всё меньше и меньше, а нагрузка не только не убывает, но наоборот увеличивается. И причина тут не только в накопившейся усталости и снижении работоспособности, видя ответственность и качество работы, коллеги подкидывают всё больше и больше дел и обязанностей. А наш трудоголик не находит в себе сил отказаться, потому что для него это равносильно признанию поражения.

Но ведь и это только видимая часть айсберга. Если копнуть глубже и посмотреть, что следует за подобными симптомами, то радости от положительной, на первый взгляд, страсти остаётся не так уж и много. Можно обнаружить и обострение хронических болезней, и появление новых недугов. А времени на то, чтобы сходить ко врачу, передохнуть, заняться своим здоровьем опять же не оказывается.
В какой-то момент наступает предел, и пружина не выдерживает окружающего давления, и тогда происходит «взрыв». Человек доходит до такого состояния, когда ему становится безразличным, а то и ненавистным всё, что его окружает. И тогда бросается всё: работа, семья, а то и город со всеми его плюсами и минусами.

Из уст в уста передаются истории людей, которые, достигнув достаточно большой ступени в карьерной лестнице, в одночасье бросают всё и уезжают в глушь, где обретают, наконец, душевное спокойствие. А заодно залечивают «раны», нанесённые излишней страстью к изнуряющей работе и за комфортное существование.
Но современный ритм жизни огромных мегаполисов не оставляет надежды на то, что в дальнейшем подобный синдром пойдёт на спад, а людей, сжигающих себя в угоду качеству жизни, станет меньше. Увы, растущие цены на элементарные радости жизни вынуждают работать всё больше и больше, жертвуя ради этого собственным отдыхом, здоровьем и бесценными минутами, которые можно провести с любимыми людьми.

Калитеевская Елена Ростиславовна - психотерапевт, кандидат психологических наук, зам. директора Московского Гештальт Института:
Зависимость в той или иной форме и трудоголизм, как частное ее проявление – это именно то, с чем психотерапевту сегодня часто приходится иметь дело. На мой взгляд, динамика роста проблемы зависимости была такая. Сначала это была проблема вырваться за рамки собственной реальности, выражающейся в проблемах нарциссизма, сменившаяся ужасом, страхами, фобиями, подкрепленными экологическими катастрофами, и ощущением сильной небезопасности бытия. Эту разлитую в обществе тревогу стали пытаться компенсировать разнообразными видами зависимости. Одни - химической зависимостью, а другие – трудоголизмом. На мой взгляд, возниконовение феномена зависимости связано еще и с тем, что наше государство, просуществовав достаточно долго как система с жестко фиксированными ценностями, в один миг развалилось. Родители оказались перед необходимостью воспитывать детей, подростков, в условиях, когда они не могли передать детям свои ценности. В психологии этот феномен был назван экзистенциальным вакуумом, определенной дырой в том месте, где располагаются ценности. Этот процесс сопровождался большим бессилием со стороны родителей – они не были в состоянии как-то влиять на воспитание детей, передавать им свои традиции по наследству. Поэтому те, кто оказались подростками в 90-е годы, столкнулись с этой проблемой существования без корней. Люди, которые чувствительны к утрате ориентиров, преемственности, оказываются наиболее склонны к зависимостям, желанию заменить отношения суррогатами.

Трудоголизм – это тоже вид зависимости. Но, в отличие от других видов, это вид зависимости социально одобряемый. Общее беспокойство человека за основы своего бытия никуда не исчезло, но при этом есть такое хорошее социальное подкрепление трудоголизма, как рост материального благосостояния. Что делает этот вид зависимости социально желательным. Если я в своей работе сталкиваюсь с трудоголизмом, то мои усилия оказываются направленными на восстанавление целостности восприятия бытия. Если возникает какая-то зависимость, то человек начинает тратить на нее большое количество энергии, которое он отбирает соответственно у других областей своей жизни. По крайней мере, должна быть проведена диагностика того, какие есть у человека «жизненные карманы» капиталовложения своей энергетики. Если вся энергия человека уходит в работу и вдруг он лишается этой работы, то за этим сразу же встает чувство ужаса – страх голодной смерти, потеря всего. Поэтому у человека должны быть и другие точки опоры, связанные с другими «карманами капиталовложений». Это могут быть семья, друзья, отдых.

Я просила людей выписать ценности, которые у них есть в жизни. Они долго думали над тем, как построить иерархию этих ценностей. Потом я просила напротив этих ценностей указать, сколько за последние 2-3 месяца жизни они реально вложили туда эмоций, времени, которое они проводили с этими объектами, предметами, даже сколько денег они на это потратили. В итоге получалось, что нелюбимая работа «вдруг» оказывается высшей ценностью судя по количеству затраченного на нее времени, усилий. Или человек говорит, что самая большая его ценность – это дети, а с детьми он проводит 5 % времени, а все остальное время он проводит на работе. То есть работа оказывается большей ценностью по факту. Сейчас, как мне кажется, время является даже большим ресурсом, чем деньги. Если мы говорим о трудоголизме, то получается, что с одной стороны это явление социально одобряемое с точки зрения поощрения деньгами, а с другой стороны это то, что забирает у человека его жизнь. Есть некоторое количество людей, которые включают работу в число своих приоритетных ценностей и при осознанности этого они вполне счастливы. А есть люди, которые просто отдаются этому процессу для того, что бы успокоить свою тревогу. Трудоголизм, как и любая другая зависимость, работает по механизму установления безопасности за счет какого-то внешнего источника, чего-то вовне, чему я отдаю свою свободу, и за счет этого наступает ощущение безопасности.

Если оказывается, что работа у человека не входит в число его ценностей, а он тратит на нее все свое время, то требуется признание им того факта, что то, что он считает своими ценностями, таковыми на деле не являются. Это большая психотерапевтическая работа, которая вызывает массу сопротивления. Человек вынужден признавать, что несмотря на то, что он говорит, что ему важны семья и дети, он не замечает, как дети растут, не отдыхает с семьей, скорее отправляет ее отдыхать, а сам в это время работает.