Обстоятельства, провоцирующие депрессию, подразумевают либо утрату самоуважения, либо утрату ресурсов, с помощью которых пациент надеялся сохранить или повысить самоуважение. Сюда относятся события, снижающие самоуважение и у нормального индивида: постоянные неудачи, утрата престижа, потеря денег, угрызения совести. Самоуважение снижается при утрате источников его поддержания: разочаровании в любви, смерти любимого человека. Играют роль задачи, которые пациент собирался решить, вынудившие его, по объективным или субъективным причинам , осознать свою «неполноценность» и нарциссические нужды.

Парадоксально , но даже события , в норме повышающие самоуважение , при патологии могут способствовать депрессии . Успех , например , может ассоциироваться с наказанием или возмездием , восприниматься как предпосылка возложения новых обязанностей , требующих дополнительных ресурсов . Пациенты , впадающие в тяжелую депрессию при любовных разочарованиях , всегда те , кому любовный объект приносит не только сексуальное , но и нарциссическое удовлетворение . Вместе с любовью они утрачивают само существование . Они боятся такой утраты и обычно очень ревнивы . Сила ревности у них не соответствует силе любви . Самые большие ревнивцы - это лица , не способные к любви , но в ней нуждающиеся . После любовной утраты они сразу пытаются найти замену утраченному партнеру , например , пьянствуя или ища другого партнера . Этот поиск может усилить ревность на основе механизма проекции . Жажда другого партнера проецируется , и пациент думает , что бывший любовник ищет новый объект .

В феноменологии депрессии на передний план выступает большая или меньшая утрата самоуважения. Если утрата самоуважения обусловлена главным образом утратой внешних ресурсов , то субъективная формула такова : « Я потерял все , теперь мир пуст ». Если же в основном утрачиваются блага от суперэго , то формула иная : « Я потерял все , потому что ничего не заслуживаю ». Пациенты , чтобы восстановить самоуважение , пытаются влиять на окружающих . Нередко они стараются очаровать объекты характерным для мазохистов способом , демонстрируя свои страдания и обвиняя в них объекты . Объекты принуждаются к любви и в целях ее завоевания даже шантажируются но методам вышеупомянутого прусского короля Фредерика Вильяма . Все это проще наблюдать при невротической депрессии , чем при меланхолии , потому что лесть невротика распространяется тогда в основном на внешние объекты .

Подобное поведение очевидно при простом невротическом чувстве неполноценности и « плохом настроении », которое очень часто принимает форму : « Я не хорош ». Латентное чувство вины весьма свойственно невротикам , поскольку они чувствуют , что в них все еще действенны отвернутые « плохие » побуждения . Невротическое чувство неполноценности коренится в неудаче эдипова комплекса . Это чувство означает : « Поскольку моя инфантильная сексуальность потерпела неудачу , я склонен считать , что всегда буду неудачником ». Чувство неполноценности тесно связано и с комплексом кастрации : сравнивая себя с другими , пациент бессознательно сравнивает гениталии . Но не только эти комплексы определяют чувство неполноценности . Его подлинный источник - осознание обнищания эго вследствие бессознательных невротических конфликтов .

Во многих случаях невротическая депрессия обусловлена расходом энергии на бессознательные конфликты и ее недостачей на жизненные функции и нормальное наслаждение жизнью . Другая причина невротической неполноценности - латентное чувство вины из - за активности отвергнутых побуждений . Индивиды , склонные впадать в депрессию , пытаются избавиться от чувства вины , влияя на объекты в целях получения любви . Если это влияние приобретает садистский оттенок , то возникает новое чувство вины и образуется порочный круг . Даже пациенты с психотической депрессией склонны обвинять объекты в нелюбви к ним и относиться к внешним объектам садистским образом . Некоторые модусы поведения таких пациентов явно противоречат их сознательному представлению , что они наихудшие создания .

Депрессивный пациент , кажущийся очень покорным , зачастую успешно доминирует над окружающими . Согласно психоанализу , в этом проявляется оральный садизм . В одной из пьес герой меланхолично заявляет : « Если я не смогу надоедать людям своей меланхолией , она перестанет приносить мне радость ». Снова отметим размытость границы , разделяющей невротическую депрессию , при которой пациент ведет амбивалентную борьбу с объектами за нарциссические ресурсы , и психотическую депрессию , при которой конфликт интернализован . Конфликт суперэго с эго имеется у всех , кто испытывает нарциссические нужды . И при тяжелой психотической депрессии может сохраниться надежда на внешнюю помощь .

Поскольку депрессия всегда начинается с увеличения нарциссических потребностей , т . е . представления об отсутствии любви со стороны окружающих (« никто меня не любит »), напрашивается предположение , что пациент чувствует всеобщую ненависть к себе . Бред такого рода действительно встречается . Однако в ненависти к ним окружающих чаше убеждены пациенты в состоянии , переходном к бреду преследования . Пациенты с классической депрессией склонны чувствовать , что они заслуживают большей ненависти и их порочность недостаточно очевидна для других . Характерная позиция выражается не столько утверждением : « Все ненавидят меня », сколько утверждением : « Я себя ненавижу ». Депрессивные пациенты не могут любить себя больше , чем они любят внешние объекты . Они столь же амбивалентны к себе , как и к внешним объектам . Но два компоненты амбивалентности различно стратифицированы . В отношении к объекту ( по крайней мере , к любимому объекту ) любовные побуждения проявляются относительно открыто , а ненависть скрывается .

В отношении к собственному эго ненависть очевидна , первичная нарциссическая переоценка эго , напротив , остается скрытой . Только психоанализ обнаруживает , что депрессивные пациенты ведут себя очень высокомерно и навязываются объектам . Враждебность к фрустрирующим объектам оборачивается враждебностью к собственному эго . Ненависть к себе проявляется в форме чувства вины , т . е . разлада эго и супер - эго . О существовании психического посредника , известного как суперэго , впервые заговорили при изучении депрессии . Действенность суперэго становится очевидна только при его разногласиях с эго , явным образом в состоянии нечистой совести и в крайней степени при Депрессии . Смещение враждебности с объектов на эго приводит к патологическим конфликтам внутри личности и встречается не только при депрессии .

При ипохондрии и некоторых прегенитальных конверсионных симптомах конфликты индивида с внешними объектами тоже смешаются внутрь личности , где продолжаются в форме конфликтов эго с суперэго или эго с определенными органами . Некоторые компульсивные симптомы возникают вследствие атаки эго на суперэго . Интернализация исходного внешнего конфликта при депрессии осуществляется тем же путем , как при указанных феноменах : посредством интроекции , т . е . фантазии , что амбивалентно любимый объект поглощен и теперь находится внутри тела . Эта интроекция одновременно представляет собой сексуально - оральную фантазию пациента .

Характерные при депрессии , особенно при психотической депрессии , попытки путем интроекции объектов восстановить прежний нарциссический баланс терпят неудачу . Интроекция в силу своей садистской природы воспринимается как угроза или виновность , и борьба , осуществляемая первоначально с внешним объектом , продолжается с интроецированным объектом в « животе » пациента . Тот факт , что в суперэго уже присутствует и вовлекается в борьбу другой интроецированный объект , осложняет картину . Депрессивный пациент , интроецировав объект , не испытывает больше гнев типа : « Я хочу убить его ( себя ) », а скорее предается чувству : « Я заслуживаю быть убитым ». Как правило , суперэго обрушивается на эго с тем же гневом , что эго испытывало в борьбе с объектом . В свою очередь , эго относится к суперэго , как прежде относилось к объекту . В результате борьба субъекта против имтроекта осложняется двояким образом : на переднем плане происходит борьба суперэго против эго + интроект , но эго в своем амбивалентном отношении к суперэго превращает эту борьбу также в борьбу эго против супер - эго + интроект .