Течение компульсивных неврозов бывает острым и хроническим. Острые случаи провоцируются внешними обстоятельствами. Эти обстоятельства те же самые, что провоцируют другие неврозы. Они мобилизуют вытесненные сексуальные конфликты инфантильного периода, нарушают имеющееся до той поры равновесие между вытесняющими и вытесненными силами, производят относительное или абсолютное усиление отвергнутых инстинктов или противодействующей тревоги. Компульсивный невроз возникает при действии провоцирующих факторов у тех, кто в детстве претерпел анально-садистскую регрессию. Эта регрессия поглотила, правда, только небольшое количество либидо, генитальность сохранилась и половое созревание протекало без непреодолимых трудностей. Тем не менее однажды инфантильная защита избрала путь регрессии, иначе не было бы возможности в зрелом возрасте при разочарованиях, когда оживляется эдипов комплекс, регрессировать на анально-садистский уровень. Гораздо чаще компульсивный невроз протекает хронически, с юности почти непрерывно, временами внешние обстоятельства его обостряют.

Вслед за легкими компульсивными симптомами, соответствующими по времени эдипову комплексу, в латентный период, когда развиваются интеллектуальные способности, появляются компульсивные ритуалы. При половом созревании сексуальность избирает путь, аналогичный тому, что пройден ею в раннем детстве, и снова происходит регрессия на анально-садистский уровень. Суперэго вступает в конфликт с новым порывом анально-садистских сексуальных желаний и само не способно избежать регрессии, становясь более садистским и гневаясь на анальные и садистские побуждения не меньше, чем прежде на генитальные потребности. Равным образом неугомонен гнев суперэго на собственно фаллические ответвления эдиповых желаний, упорствующих наряду с анально-садистскими влечениями. Фрейд писал: «Конфликт при компульсивном неврозе обостряется по двум причинам: защита становится более нетерпимой, то, против чего приходится защищаться, почти невыносимо, и оба явления происходят в результате регрессии либидо». Затяжная борьба на двух фронтах и приспособление эго к симптомам (вторичные защитные конфликты, контр-компульсии против компульсивных симптомов, добавочные реактивные образования, изменение значения симптомов от защитной функции к доставлению удовольствия) вносят осложнение. Реактивные образования могут порождать вторичные нарциссические выгоды. Так, гордость компульсивных невротиков своей добротой, благородством, интеллигентностью часто составляет трудно преодолимое сопротивление при психоанализе.

Как и в случаях фобий, состояние при компульсивном неврозе бывает относительно стабильным, когда защита более или менее успешна, но возможно и прогрессирова-ние заболевания. В последнем случае имеет место либо незначительное нарушение «компульсивногоравновесия» с явной тревогой и депрессией (что благоприятно для психоанализа), либо злокачественное течение с угрозой полного паралича воли.

Рассмотрим простой пример нарастания симптоматики. Пациент компульсивно избегал числа три. Это число подразумевало для него сексуальность и наводило на мысли о кастрации. Он обычно все делал четыре раза, чтобы быть уверенным, что избежит проклятого числа. Несколько позже пациент почувствовал, что четыре слишком близко к трем, в целях безопасности он начал предпочитать число пять. Но пять — нечетное число, поэтому плохое. Оно было заменено числом шесть. Шесть — это два раза по три, семь — нечетное число. Пациент решил остановиться на числе восемь и считал его благоприятным в течение ряда лет.

Трудно сказать, какие факторы определяют стабильность или прогрессирование заболевания.
Осложнения возможны даже в легких случаях и представляют собой вышеупомянутые нарушения относительного равновесия, которое до того времени поддерживалось с помощью искупительных симптомов или другими ком-пульсивными ограничениями эго.

Неучтенные в системах пациента происшествия порой «надламывают» компульсивную ригидность. «Травматическое лечение» компульсивного характера составляет противоположность травматического невроза.
Подобное развитие событий демонстрирует связь между компульсивными симптомами, исходным актуально-невротическим состоянием и тревогой: тревога «связывается» вторично путем образования обсессивныхи компульсивных симптомов. В компульсивных ритуалах, которые замешают предшествующие фобии, эта тревога всегда более или менее окрашена чувством вины. Тревога и вина, которые скрывались за компульсивными симптомами, проявляются снова при психоанализе этих симптомов. В силу того, что аффекты привычно отвергаются, зачастую они находят выражение в форме соматических эквивалентов.

Концепция регрессии на анально-садистский уровень организации либидо позволяет понять различия между образованием симптомов при компульсивном неврозе и истерии. Отвергнутые в компульсивном неврозе побуждения имеют фаллические тенденции, связанные с эдиповым комплексом, и одновременно анально-садистскую природу. Здесь нет противоречия. Первоначально защита направлена против фаллического эдипова комплекса, в результате происходит его замещение анальным садизмом, затем зашита действует уже против анально-садистских побуждений. Большинство различий в клинической картипе истерии и компульсивного невроза обусловливается тем, что при истерии в качестве защитного механизма используется только вытеснение, тогда как в компульсивном неврозе могут задействоваться реактивное образование, аннулирование, изоляция, сверхкатектирование концепций и слов (особый случай изоляции). Использование специфических защитных механизмов необходимо, потому что отвергаются не генитальные, а анально-садистские желания. Именно применение различных защитных механизмов объясняет неодинаковый объем сознания при двух неврозах. Относительно позднее начало компульсивных неврозов связано с фактором регрессии. Интроекция родителей в суперэго в свою очередь объясняет выраженную интернализацию конфликта, а также преобладание наказывающих и искупительных симптомов над симптомами, доставляющими удовольствие. Регрессия ответственна и за особую суровость суперэго, неспособного избежать регрессивного скатывания к садизму. Тот факт, что ущерб целостной личности гораздо сильнее, чем при истерии, тоже следует отнести за счет фундаментального феномена регрессии.