В легкой степени депрессия встречается почти при каждом неврозе, по крайней мере, в форме невротического чувства неполноценности. Выраженная депрессия — самый ужасный симптом меланхолического психоза.

Факторы, которые предрасполагают к депрессии, те же самые, что способствуют наркомании и патологическим влечениям. Индивиды, фиксированные на состоянии, в котором самоуважение регулируется снабжением извне, те, чье чувство вины мотивирует регрессию к этому состоянию, чрезмерно нуждаются во внешних ресурсах. Всю жизнь они ненасытны. Если нарциссические потребности не удовлетворяются, то их самоуважение падает до опасного уровня. Они готовы ко всему, чтобы этого избежать, и пытаются всеми средствами добиться участия в приписываемом окружающим могуществе. С одной стороны, прегенитальная фиксация таких индивидов проявляется в тенденции реагировать на фрустрацию насилием. С другой стороны, оральная зависимость вынуждает их пытаться получить то, в чем они нуждаются, путем подобострастия и подчинения. Конфликт между этими противоположными тактиками весьма характерен при предрасположенности к депрессии.

Подобострастие, как показывает психоанализ, зачастую является способом бунтарства. Жертвенность и молитва, классические виды подобострастия, нередко мыслятся как своеобразное магическое принуждение Бога к предоставлению необходимого. Многие депрессивные установки представляют собой конденсаты подобострастия и агрессивности. Индивиды с постоянной потребностью в благах, которые одновременно доставляют сексуальное удовлетворенней повышают самоуважение, являются «любовными наркоманами», не способными к активной любви, но испытывающими потребность быть любимыми. Кроме того, они характеризуются зависимостью и выбором объекта по нар-циссическому типу. Объектные отношения у них имеют черты идентификации, они склонны к частой смене объектов, поскольку ни один из объектов не может обеспечить им необходимого удовлетворения. Эти индивиды требуют от объектов поведения, которое допускает или поощряет их соучастие, позволяет чувствовать единство с партнером. Стремление к согласию с людьми вынуждает их отрицать у себя всякую враждебность.

В соответствии с ранней фиксацией таких индивидов личность объекта не имеет для них большого значения. Они нуждаются в снабжении, и им безразличен источник. Это необязательно должен быть человек, иногда довольствуются наркотиком или навязчивым хобби. Некоторые особы этого типа находятся в худшем положении, чем остальные, они нуждаются в снабжении и одновременно испытывают страх, потому что бессознательно считают блага опасными. Как и в случае обычных наркоманов, «любовные наркоманы» тоже не способны получить желанное удовлетворение. При удовлетворении их наркомания только усиливается. Причина явной неспособности к удовлетворению — крайняя амбивалентность, связанная с оральной ориентацией.

Понимание этого архаичного типа регуляции самоуважения упрощается при знакомстве со стадиями развития чувства вины. В жизни младенца голод и насыщение чередуются. Голодный младенец вспоминает о предшествующей удовлетворенности и пытается силой вернуть бывшее состояние, утверждая свое «всемогущество» криком и жестикуляцией. Позднее младенец теряет веру в собственное всемогущество, но пытается восстановить это всемогущество путем проекции его на родителей и участия в их всемогуществе. Он нуждается в соучастии и любви, как прежде нуждался в молоке.

Последовательность голода и насыщения замешается другой последовательностью: состояние одиночества и самоумаления (аннигиляции) сменяется состоянием, в котором обретается любовь и восстанавливается самоуважение. Еще позднее это становится способным предвосхищать будущее. Тогда создаются (или скорее используются) в качестве предупреждения состояния «малой аннигиляции, чтобы уберечься от подлинной утраты нарциссических ресурсов. Наконец, развивается суперэго и берет на себя внутреннюю регуляцию самоуважения.

Обретение любви больше не является единственной предпосылкой благополучия, необходимо уже ощущение правильности сделанного. Совесть начинает выполнять предостерегающую функцию. «Нечистая совесть» создает состояние малой аннигиляции, чтобы предостеречь от опасности реальной утраты нарциссических ресурсов, получаемых уже от суперэго. В определенных обстоятельствах предупреждающий сигнал совести может потерпеть неудачу и вызвать меланхолическую аннигиляцию, подобно тому, как при тревожной истерии предупреждающий сигнал тревоги порой неожиданно приводит к панике. Объяснение такой неудачи совести было отложено. При рассмотрении депрессии уместно вернуться к этому вопросу.

Выраженная депрессия представляет собой состояние, в которое впадает орально зависимый индивид при недостатке жизненных благ, легкая депрессия является предупреждающей антиципацией этого состояния.

Тревога и чувство вины — мотивы защиты от инстинктивных влечений. Тем не менее тревога манифестируется при тревожной истерии, а чувство вины — в случаях простой депрессии. После длительной депривации (фрустрации) каждый человек склонен к апатии, снижению интеллектуальной активности, утрате интересов. Вероятно, даже нормальные индивиды нуждаются в некоей подпитке нарциссизма извне, и, если эта подпитка полностью прекращается, они оказываются в положении младенца, обделенного заботой. Подобные состояния представляют собой модели «простой депрессии». Существуют переходные состояния между такой депрессией и регрессией к галлюцинаторному выполнению желаний, когда обращение во внешний мир замещается бесцельным вегетативным существованием, как это случается при кататонических состояниях.

Невротическая депрессия представляет собой отчаянную попытку вынудить объект предоставить жизненно необходимые ресурсы, тогда как при психотической депрессии эти ресурсы окончательно утрачиваются, и регуляторные усилия адресованы исключительно суперэго. Данное различие, однако, не абсолютно. При невротической депрессии чувство вины и страх оказаться покинутым суперэго тоже играют важную роль, любовь со стороны внешних объектов тогда необходима, чтобы противодействовать обвинениям суперэго. При психотической депрессии, когда борьба разворачивается на нарциссическом уровне, все еще сохраняется амбивалентное отношение к внешним объектам.

Прегенитальность депрессивных пациентов прежде всего выражается в их анальной ориентации. Абрахам показал, что в периоды, свободные от приступов, личностные особенности маниакально-депрессивных пациентов в значительной степени схожи с чертами компульсивных невротиков. Компульсивный невроз и депрессия нередко сочетаются. Важную роль в клинической картипе депрессии обычно играют деньги (страх потери денег и обнищания). За этой анальной ориентацией всегда видны элементы оральной фиксации. Отказ от пищи не только обычный симптом меланхолической депрессии, но и сопутствует любой депрессии. Иногда этот симптом чередуется с булимией. При невротической депрессии, обострению которой может сопутствовать булимия,в фазе хорошего самочувствия - пациенты ограничивали себя в пище.

При меланхолическом бреде наглядны каннибальские фантазии, в случаях менее выраженной депрессии они обнаруживаются в сновидениях или в качестве бессознательного значения симптомов. Депрессивные пациенты нередко возвращаются к эротической оральной активности детства, например, сосут палец. В дополнение, у них проявляются различные черты орального характера.

Бессознательные идеи, а зачастую и сознательные мысли депрессивных пациентов исполнены фантазиями о съедении людей и частей их тела. Для тех, кто не имеет опыта в психоанализе, нельзя излишне подчеркивать, насколько буквально понимание этой оральной инкорпорации как пожирания.

В предыдущей главе шла речь о пациентке, которая не могла употреблять в пишу рыбные блюда, потому что рыба имеет «душу». Рыба символизировала отца пациентки, умершего, когда она была в годовалом возрасте. У пациентки имелись желудочно-кишечные симптомы, она жаловалась на боли в «диафрагме». Эти симптомы предотвращали эдипово желание, принявшее форму желания съесть умершего отца. Оказалось, что в используемом ею диалекте немецкого языка слово «диафрагма», Zwerchfell, произносится как Zwergfell (Zwerg означает карлик); она воображала, что гул в ее животе производит прыгающий карлик. Zwerchfell был съеденным отцом или, точнее, пенисом отца.

Дети довольно часто показывают, что эмоционально верят в возможность съедения кого-то или кем-то, даже после отвержения этой идеи на интеллектуальном уровне. «Рецептивная оральность» как свойство характера сопряжена с рецептивным кожным эротизмом, т. е. желанием успокоения от тепла.

Тревожная пациентка не ложилась спать, потому что не могла достичь необходимой релаксации и бессознательно рассматривала свой отказ от сна как способ заставить судьбу удовлетворить ее потребности. Относительного отдыха и расслабления она достигала двумя действиями: а) употребляла алкоголь; б) садилась на радиатор, чтобы насладиться теплом.

При анальности депрессивных пациентов и анальности компульсивных невротиков цели инкорпорации заметно различаются. В первом случае отсутствует попытка задержать объект, цель скорее в инкорпорации, если даже объект должен подвергнуться разрушению. Абрахам продемонстрировал, что этот тип анальности соответствует началу анально-садистской стадии. Регрессия на ранний анальный уровень представляет, по-видимому, решающий сдвиг. Частично утрачивая объекты, присутствующие на анальной стадии, пациент освобождается от всех ограничений, и его либидо продолжает регрессию к оральности и нарциссизму.