Еще совсем недавно перед нами не стоял вопрос, работать или нет. 20 лет назад 90% женщин были заняты в общественном производстве. Сегодня кто-то работает на износ, кто-то становится домохозяйкой. Но стресс настигает и тех, и других. Почему? Я попыталась найти ответ в одной из неврологических клиник.

Мой дом - моя крепость
Татьяна Ивановна сидела на краешке стула, обхватив себя руками:
- Извините, я после капельницы... Я сейчас плохо соображаю.
Глядя на нее, съежившуюся, с серым, бесцветным лицом, ну никак нельзя было представить, что еще недавно бравые мужчины дарили ей охапки роз. Татьяна Ивановна работала в аэропорту, преподавала на курсах повышения квалификации летного состава.

Там она встретила и своего второго мужа. Он сидел на лекции и не сводил с нее глаз. А на экзамене, прочитав вопрос билета, сказал: Выходите за меня замуж .
У Татьяны Ивановны были две девочки от первого брака, одна из них в это время как раз пошла в школу. Ты сколько лет работаешь? - спросил однажды муж. - Не надоело?

Татьяне Ивановне это показалось заманчивым: не надо вставать в шесть утра, три часа тратить на дорогу, питаться бутербродами с жидким чаем. Она знала, чего не будет делать, бросив работу, И не очень задумывалась над тем, а что будет делать. Главные сюрпризы ее ждали впереди. Татьяна Ивановна неожиданно обнаружила, что тонет в домашних делах. Раньше она работала и все успевала. Теперь это был какой-то нескончаемый поток: уборка - стирка - готовка. Самое обидное, что ни муж, ни дети не ценили ее усилий. Более того, спихивали на нее то, что с успехом могли бы сделать сами: Тебе же все равно нечем заняться .

Пробовала звонить подругам, но днем они были на работе, а вечером заняты по дому. Взяла свои старые конспекты и обнаружила, что ничего не помнит, не понимает... Тогда и произошел первый приступ. Однажды ночью она почувствовала, что останавливается сердце... Что это было - микроинфаркт или просто аритмия, - теперь уже не столь важно. Самое страшное, что после этого Татьяна Ивановна не могла ездить в транспорте: ей казалось, что от стука колес сотрясаются все ее внутренние органы, начинается шум в голове, сердцебиение, страх. И слабость, слабость, слабость... Она почти перестала выходить из дома, продукты покупали дети и муж. А просто так по улице болтаться она не привыкла.

- Сейчас я вообще боюсь покидать квартиру, - говорит Татьяна Ивановна. - Наверное, я уже не выкарабкаюсь из болезни...
Врачи тоже пессимистично смотрят на будущее Татьяны Ивановны: Она не может работать, потому что болеет. И болеет, потому что не работает. Скорее всего, она и дальше будет ходить по врачам, общаться только с больными и опускаться все ниже и ниже .

В начале 90-х годов в американском журнале Женщина и депрессия было опубликовано интересное исследование. По его результатам оказалось, что самые счастливые женщины - те, которые довольны и работой, и личной жизнью. Самые же несчастливые - домохозяйки. Они в пять с половиной раз чаще подвергаются депрессиям. Все-таки работа, даже если она не приносит большого удовлетворения, в какой-то мере защищает женщину от стрессов.

Зачем вы, девочки, бандитов любите?

С девятого класса Ольга начала выступать на конкурсах красоты. Больших успехов, правда не достигла, но тут, как в Олимпийских играх, главное не победа, а участие. Ольгины родители пили, единственной возможностью вырваться из их среды она считала выгодное замужество.

После школы окончила курсы секретарей и работала в фирме. Ольга изнывала от скуки, по нескольку раз в день подносила часы к уху: ей казалось, что они остановились. Единственное, о чем мечтала Ольга, - это поскорее встретить Его.

И Он пришел - прекрасный, как мечта. Ольга в благоприятный момент подсунула его бумаги на подпись шефу, и Анатолий пригласил ее в ресторан.
- Я не понимала тех, кто жалуется: дома скучно. Скучно на работе, когда тебя заставляют делать то, что не хочешь, - говорит Ольга.- Я когда замуж вышла, у меня минуты свободной не было: фитнесс-клуб, аквааэробика, косметический салон.
Даже вечером Ольга порхала по дому с макияжем на лице и в туфлях на высоких каблуках. Даже когда родился ребенок, старалась держать форму, понимая, что красота - единственное ее богатство.

Ольга видела, что граница между легальной и нелегальной коммерцией весьма прозрачна. Денег в доме стало больше, а мужа она стала видеть все реже. ...Когда его арестовали, Ольга окаменела. Она сидела неподвижно несколько часов - уже после того, как руоповцы ушли. В этом жутком оцепенении она прожила почти полгода.

Через шесть месяцев Анатолия отпустили. Но прежней праздничной жизни уже не было. Муж вернулся сломленным: мрачным, раздражительным. А самое главное... он перестал спать с ней. Когда Ольга протягивала руку, чтобы приласкать его, он резко отшатывался. У нее закрались мысли, что в камере его опустили , сделали гомосексуалистом.
- Нет, - сказал он, когда Ольга осторожно завела разговор на эту тему.- Это другое.
В тюрьме он больше всего беспокоился за жену и ребенка. Что будет с ними? Ведь у Ольги ни образования, ни профессии, ни какого-либо умения. Одна красота. А это путь известный. И однажды он увидел сон: Ольга пьяная, грязная бомжиха на вокзале, ест тухлую рыбу. И теперь, когда она прикасается к нему, он не может преодолеть приступ отвращения.

- Согласись,такой ход событий вполне возможен, ведь родители у тебя алкоголики, - сказал он.
Обезумевшая Ольга бегала по экстрасенсам, колдунам, бабкам. Все напрасно. Анатолий не пропускал ни одной юбки: сауны, ночные клубы, доставка девушек в офис . Кто угодно, только не жена.

Однажды, когда он очередной раз не пришел ночевать, Ольга отправила ребенка к бабушке, достала пачку снотворных и запила их стаканом водки.

Когда мы встретились с ней в больнице, Ольга уже заканчивала лечение.
- Я всегда мечтала о человеке, на которого можно было бы опереться, - сказала она. - Чтобы быть за ним как за каменной стеной. Но, видно, в нашей жизни нужно надеяться только на себя. Любая каменная стена может обрушиться и придавить тебя.

Если в советские времена домохозяйками хотели стать 8-10% женщин ,то сейчас - 33% Мечта многих мужчин, чтобы жена тратила свою энергию только на него, сбылась. И что же? Как ни странно, девушки, решившие посвятить себя исключительно любви к мужу, именно в этом и оказались несостоятельны. Их унижают, бросают, ими пренебрегают. Видимо, это иллюзия, что можно ничего собой не представлять во всех областях жизни и только в личных отношениях быть на высоте.

Двадцать одна минута для себя

Лидия Сергеевна - высокая, плотная, с обветренным лицом, давно не знавшим косметики, была похожа на скалу, за которой можно переждать любую бурю. И так неожиданно выглядели ее глаза, то и дело наполнявшиеся слезами.
- Понимаете, у нас ДЦП, детский церебральный паралич. Обнаружили только в два года. Сейчас нам шестнадцать, и все вроде было хорошо, как вдруг - спина поплыла .
Тут я поняла, что Лидия Сергеевна говорит о своем сыне-инвалиде. В ее медицинской карте отмечались головные боли, боли в позвоночнике, иногда отнимались ноги. Лидия Сергеевна уже не в первый раз лечится в этой больнице.
Она была старшей дочерью в большой семье. Сейчас ей кажется, что как она родилась, так сразу и стала взрослой. Из школы бегом домой: надо собрать сестренок во вторую смену, накормить братьев, проверить уроки, сводить кого-то из детей в поликлинику.

Первый брак у Лидии Сергеевны был неудачным: муж пил. И хотя она очень хотела ребенка, рожать боялась: вдруг получится неполноценный? Но, видимо, от судьбы не уйдешь , - вздыхает Лидия Сергеевна. В 35 лет она снова вышла замуж.
- Конечно, надо было делать кесарево сечение, возраст-то немолодой. Но я так хорошо себя чувствовала во время беременности... И вот родовая травма, ребенок инвалид на всю жизнь, - рассказывает она.

Пока Лидия Сергеевна кочевала с сыном по больницам, муж, обделенный вниманием, стал потихоньку спиваться. И сейчас на ее шее двое беспомощных мужчин. Слегла мать, и сестры, во многом более благополучные, все чаще намекают, чтобы Лидия Сергеевна забрала ее к себе.
- Я сейчас в обществе инвалидов работаю. Все новые методы, все, о чем услышу, тащу сюда, - слезы на глазах у Лидии Сергеевны высыхают, и она начинает вдохновенно рассказывать о тренажерах, гомеопатии и иглоукалывании. В ее ежедневнике нет ни одной странички свободной. Лидия Сергеевна не может сказать нет . Если звонит знакомая мамочка и просит посидеть с ребенком-инвалидом, она подхватывает своего сына и летит к ней. Соседка не знает, как раскроить платье - Лидия Сергеевна все бросает и начинает помогать ей. Хотела лечь спать пораньше, но тут позвонила подруга, у которой изменяет муж, и...
- Я себя не берегу, - говорит она. - Надо до пяти утра работать - буду. Чем больше у меня дел, тем больше я успеваю. Я живу только для других, мне самой ничего не надо, - убеждает меня она. - Я - Лошадь по гороскопу, мне надо работать, работать, работать.

Лидия Сергеевна вдруг заплакала:
- Но у меня уже нет сил, нет сил! Муж совсем не помогает, мамочкам дело только для себя и своих детей, меня даже выслушать некому. Я все время в страхе: за себя, за мужа, за маму.
- А что бы вы хотели для себя, Лидия Сергеевна? - спрашиваю я.
- Понятно что. Чтобы сын не болел, муж не пил.
- А для себя, именно для себя?
Лидия Сергеевна надолго задумалась и потом тихо сказала:
- Спокойно полежать на диване с книжкой.

Больница - единственное место, где она легально может позволить себе хоть кратковременный отдых. Женщин, которые перетрудились , здесь много. Врачи говорят, что даже если по душе много работать - организм изнуряется.
По данным одного социологического исследования, три из четырех женщин признались, что они не могут справиться со стрессом. И только четверть из них способна сделать это самостоятельно. Но самое интересное: время, которое они тратят на свое питание, отдых, физическую форму, внешний вид, в среднем составляет двадцать одну минуту в день! Невозможно жить своей жизнью и думать в первую очередь о себе , когда у тебя ребенок-инвалид или лежачая мать. Но что катастрофического произойдет, если двадцать одну минуту в сутки вы будете принадлежать только себе? В списке нуждающихся в помощи мы помещаем себя последними. И в результате получается, что единственное место, где о нас могут позаботиться, - это больница.

У всех этих женщин нет никакой органической патологии: и головной мозг, и сосуды у них в порядке. Их болезни исключительно на нервной почве. Что же с этой почвой случилось? Классик философии XX века Эрих Фромм писал, что главная задача человека - дать жизнь самому себе, стать тем, кем он является потенциально. И если эти стремления подавляются, начинаются болезни, несчастья. Любой невроз - это конфликт между способностями и теми силами, которые мешают их развитию. К сожалению, стресса невозможно избежать - ни работая, ни оставаясь дома. Вопрос только в том, хватит ли сил преодолеть его или он заслонит все радости жизни.